Интерве́нция Центра́льных держа́в в Росси́ю, Герма́нская интерве́нция в Сове́тской Росси́и, Интерве́нция Центра́льных держа́в в Сове́тскую Росси́ю (нем. Intervention der Mittelmächte im Russland, венг. német intervenció) — составная часть Иностранной военной интервенции и Гражданской войны в России, продолжение Первой мировой войны,^[2] интервенция германских, австро-венгерских и турецких войск в Россиию, с целью захвата экономически важных регионов Белоруссии, Украины и Кавказа^[2] и колонизации Прибалтики,^[3] которая была спровоцирована срывом Брестских мирных переговоров.^[4]

В советской историографии это рассматривалась как «составная часть экспансии германского империализмана Востоке; осуществлялась с целью террористических захватов и реставрации капиталистического строя, колонизации прибалтийских земель».^[1]

В советской историографии выделяется 3 части: Германская интервенция в Прибалтике и Белоруссии, Германо-австрийская интервенция на Украине и Юге России и Германо-турецкая интервенция в Закавказье.^[1]

Наступление турецких войск началось ранее, ещё 30 января (12 февраля) 1918 г., а германо-австрийские войска начали наступление 18 февраля.^[1] К середине марта наступление германских войск на петроградском и центральном направлениях было остановлено, но на южном оно продолжалось до августа 1918 г., а турецкие войска на наступали на Кавказе до 23 октября.^[1]

Значимость

В масштабе Первой мировой войны

Выход России из войны был большой потерей для Антанты:^[5]

«…Паралич России — вначале частичный, а затем и полный — был потерей, которую в течение долгих месяцев не могло возместить даже вступление в войну Америки. И прежде чем удалось восстановить равновесие, западные союзники России были на волосок от гибели…»

— Бэзил Генри Лиддел Гарт

Россия понесла большие потери, которые были следствием недостатков её вооруженных сил и, по мнению Лиддеда Гарта, её самопожертвованием ради союзников. Это всё подорвало моральный дух армии сильнее, чем её физическую выносливость.^[5] Антанта в конце 1917 года столкнулась с фактом численного превосходства Центральных держав, вызванного высокими потерями блока, распылением усилий и политической нестабильностью в России. Поэтому должно было пройти много месяцев, пока приток новых американских войск не изменил соотношение сил в сторону Антанты.^[5]

Германия приготовилась к новому крупному наступлению в Бельгии и Франции , используя ресурсы с захваченных земель:

«… Оставив на своём Восточном фронте слабосильных солдат, стариков и подростков, Германия перевезла на Запад для борьбы с англо-французами лучшие силы. Подкормившись на запасах захваченных русских земель и укрепив своё продовольственное дело, германцы начали новое колоссальное наступление в Бельгии и Северной Франции с целью разгромить французскую армию и отбросить англичан на их остров…»

— Виппер Р. Ю. История нового времени. — М. : ЧеРо, 1999—624 с., илл. ISBN 5-88711-122-4 Тираж 4000 экз.

Одной из причин поражений Антанты было отсутствие единого руководства. Поэтому, крупным положительным шагом было принятие на конференции Антанты в Раппало в ноябре 1917 г. решения создать единое командование — Высший военный совет. В него вошли министры союзников и и их военные представители.^[5]

Интервенция Центральных держав в Россию была продолжением Первой мировой войны.

В масштабе Гражданской войны в России

В результате интервенции Центральных держав возникла угроза для дальнейшего установления Советской власти.^[6]

Германская интервенция вызвала обострение антисоветской деятельности, целью которой был срыв подписания Брестского договора и уничтожение Советской власти силами германской армии. В связи с возможной опасностью для Советской России, её правительство оказалось вынужденным подписать Брестский мирный договор. После подписания Брестского мира представители Белого движения требовали его разрыва, начала новой военной интервенции в Россию, сохранения её территориальной целостности и реставрации монархии. Правительство Германской империи игнорировало эти предложения и требовало прекращения Белым движением связей с Антантой.^[6]

Р. Ю. Виппер писал, что большевики были готовы к германскому порабощению России:

«… В ноябре 1917 года в Росии произошёл новый переворот, и власть захватили партиии интернационалистов (большевики и левые эсеры — прим. автора), мечтавшие о восстании пролетариев всех стран Европы, а пока готовые принять мир во что бы то ни стало, хотя бы ценой порабощения России германскому господству…»

— Виппер Р. Ю. История нового времени. — М. : ЧеРо, 1999—624 с., илл. ISBN 5-88711-122-4 Тираж 4000 экз.

Предыстория

В ходе Первой мировой войны (с лета 1915 г.) германские войска оккупировали всю Литву, часть Белоруссии, западнее линии Двинск-Свенцяны-Пинск, Моозундские острова, часть Латвии и Западной Украины.^[1]

С 1914 по конец 1917 года на Русско-германо-австрийском фронте произошли следующие операции:^[7]

1. Восточно-Прусская операция (1914) (17 августа — 15 сентября 1914)
2. Галицийская битва (5(18) августа — 13(26) сентября 1914)
3. Варшавско-Ивангородская операция (28 сентября — 27 октября 1914)
4. Лодзинская операция (29 октября (11 ноября) — 11(24) ноября 1914)
5. Августовская операция (7 февраля — 26 февраля 1915)
6. Виленская операция (9 (22) августа — 19 сентября (2 октября) 1915)
7. Горлицкий прорыв (2 мая 1915 — 15 мая 1915)
8. Нарочская операция (5(18) — 17(30) марта 1916)
9. Сражение за Барановичи (3 июля (20 июня) — 25 (12) июля 1916)
10. Брусиловский прорыв (22 мая (4 июня)— 31 июля (13 августа) 1916)
11. Июньское наступление(июнь — июль 1917)
12. Операция «Альбион» (29 сентября — 20 октября 1917)

Более успешная ситуация сложилась на Кавказе. Там с конца 1914 года русская армия наступала и продвигалась на территорию Турции. На русско-турецком фронте с 1914 по 1917 год произошли следующие операции:

1. Сарыкамышское сражение (9 (22) декабря 1914 — 4 (17) января 1915)
2. Ванское сражение (19 апреля — 16 мая 1915)
3. Алашкертская операция (26 июня (9 июля)—21 июля (3 августа) 1915)
4. Эрзурумское сражение (10 января—16 февраля 1916)
5. Трапезундская операция (5 февраля — 15 апреля 1916)

Ещё в конце 1916 года германское командование Восточного фронта разработало, а правительство поддержало проект создания «второй пограничной полосы». Он предусматривал аннексию западных районов Российской империи.^[8]

Сторонники умеренных кругов германской буржуазии придерживались скрытой формы аннексии. В основе их взглядов была идея «срединной Европы» во главе с Германией при формальной независимости в её составе народов западной части Российской империи. «Срединная Европа», по их замыслу, должна была стать «орудием германской политики».^[8]

Октябрьская революция и новое советское государство были враждебно приняты в Германии. Под предлогом права народов на самоопределение и мир без аннексий и контрибуций, германское правительство хотело отделить от России народы областей, оккупированных Германией, как уже выразивших своё желание отделиться от Советской России.^[9]

К ноябрю 1917 года на Восточном фронте находилась ½ германской армии — более 1,7 миллионов человек. Правящие круги Германии согласились на мирные переговоры с Советским правительством, рассчитывая воспользоваться тяжёлым положением Советской России и навязать ей мир, закреплявший завоевания Германии на Востоке и позволявший перебросить максимум сил на Западный фронт для победы над Антантой. При этом так называемая военная партия (возглавлялась Гинденбургом и Людендорфом) видела в таком договоре не только возможность победы на Западе, но и предпосылку для осуществления завоевательной программы, включавшей отторжение от России части Белоруссии, всей Прибалтики и Украины, овладение кавказскими ресурсами и коммуникациями, для последуещего захвата Средней Азии, Афганистана, Ирана, Месопотамии, Аравии, Индии.^[1]

Эти планы стали достоянием общественности лишь на Брестских переговорах. 29 декабря 1917 года на заседании политической комиссии в Брест-Литовске германский статс-секретарь Рихард фон Кюльман заявил, что Германия не намерена освобождать захваченную ею территорию Российской империи. Это решение он объяснил тем, что Германия стремится избежать наступления русской армии, которое могло быть возможным из-за политических перемен в России или «вследствие перемены курса у нынешнего российского правительства»^[10][11].

5 января 1918 г. делегации Центральных держав в Бресте открыто заявили о своих территориальных претензиях. Советской делегации было предъявлена карта, на которой были определены области, которые должны были отойти к Германии — Польша, Литва, значительная часть Белоруссии, Украины, Латвии и Эстонии, общей площадью более 150 тысяч квадратных километров. Статс-секретарь Кюльман заявил по этому поводу:^[10]

«…Мы не хотим, чтобы эти народы, пережившие ужасы войны, пережили ещё и блага революции…»

— Мирные переговоры в Брест-Литовске. М., 1920. Т. 1., С. 125

По указанию В. И. Ленина для обсуждения создавшегося положения и германских условий мирного договора советская делегация выехала в Петроград. Работа конференции была прервана. У Советской России не было в то время иного выхода, кроме принятия условий мира, диктовавшихся Гофманом. Точка зрения В. И. Ленина, требовавшего скорейшего заключения мира, была им всесторонне обоснована в тезисах, вынесенных 8 (21) января на обсуждение в совместном заседании ЦК КП(Б) с партийными работниками. Страна, указывал В. И. Ленин, находится в исключительно тяжелом политическом, экономическом и военном положении: хозяйственная разруха, катастрофическое положение с продовольствием, усталость и переутомление большинства солдат старой армии в результате длительной войны, невозможность снабжения армии необходимым снаряжением, полная негодность конского состава, обрекающая на неминуемую гибель артиллерию, не позволяли противостоять наступлению немцев.^[12] Так же старая армия фактически развалилась и больше не способна удержать фронт и и защищать страну, а новая армия еще не создана:^[4]

«…Нет сомнения что наша армия в данный момент и в ближайшие недели (а вероятно, и в ближайшие месяцы) абсолютно не в состоянии успешно отразить немецкое наступление…»

— В. И. Ленин. Полное собрание сочинений, т. 35, стр. 248.

.

11 (24) января на заседании ЦК было принято решение всемерно затягивать переговоры и немедленно подписать мир лишь в случае формального предъявления германского ультиматума. Соответствующие инструкции были даны и руководителю советской делегации Л. Д. Троцкому.

27 января (9 февраля) Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция подписали договор с Центральной радой УНР. Как только об этом узнали в Берлине, Вильгельм II категорически потребовал тотчас же предъявить советской делегации ультиматум о принятии германских условий мира с отказом от Прибалтийских областей до линии Нарва, Псков, Двинск. Вечером того же дня Кюльман предъявил советской делегации категорическое требование немедленно подписать мир на германских условиях.^[4]

На вечернем заседании 28 января (10 февраля) Троцкий огласил ответ советской делегации. Вопреки совершенно определенной директиве В. И. Ленина он заявил, что Советская Россия «мира не подписывает, войну прекращает и армию демобилизует». Глава германской делегации указал Троцкому, что в случае отказа заключить мир «договор о перемирии теряет свое значение, и по истечении предусмотренного в нем срока война возобновляется». Но Троцкий категорически отказался от продолжения переговоров.^[4] Действия Троцкого, по мнению советской историографии, имели для Советской России значительные негативные последствия.^[12]

Такая позиция Троцкого предоставила полную свободу действий Германии и Австро-Венгрии. Об этом свидетельствует телеграмма германской делегации в Берлин от 29 января (11 февраля). В ней говорилось:^[4]

«…Здесь почти все считают, что для нас вообще не могло произойти ничего более благоприятного, чем решение Троцкого. Конечно, на первый взгляд оно ошеломляюще. Этим решением Троцкий отказывается от всех преимуществ страны, ведущей войну и заключающей мир. При заключении мира мы все-таки должны были бы сделать ему различные серьезные уступки. Теперь мы сможем все урегулировать по нашему собственному усмотрению…»

После отклонения Л. Троцким германского ультиматума, 13 февраля 1918 коронный совет во главе с кайзером Вильгельмом ІІ окончательно решил разорвать перемирие и начать войну против Советской России.^[10]

Вечером 16 февраля старший военный консультант советской делегации А. А. Самойло отправил в Народный комиссариат иностранных дел РСФСР следующую телеграмму:^[10]

«…Сегодня, в 19 часов 30 минут, от генерала Гофмана мне официально объявлено, что 18 февраля в 12 часов оканчивается заключённое Российской Республикой перемирие и начинается снова состояние войны…»

— Документы внешней политики СССР, М., 1975., Т. 1. С. 105

Аналогичная телеграмма была отправлена генералом Гофманом 16 февраля в СНК РСФСР.^[10]

Укрепление обороноспособности РСФСР, подготовка к отражению интервенции

ЦК КП(б), Советское правительство, возглавляемое В. И. Лениным ещё в декабре 1917 предвидели угрозу германского нападения, и пытаясь предотвратить его дипломатическими способами, в то же время делали всё для укрепления обороноспособности страны. 18 (31) декабря СНК принял решение о реорганизации старой армии и обеспечения обороны Петрограда. В связи с этим верховный главнокомандующий Н. В. Крыленко в директиве от 30 декабря 1917 (12 января 1918) поставил передкомандующими Северным фронтом задачу преградить интервентам подступ к Петрограду, Ревелю и Смоленску. Штабам Северного и Западного фронта было приказано сосредоточить боеспособные войска на важном стратегических направлениях. 15(28) января СНК принял декрет об организации Красной армии^[1]. В Петрограде, Москве, других городах и на фронте началось формирование красноармейских частей на добровольческой основе. Также проводилась подготовка к партизанской войне и эвакуация имущества из прифронтовой зоны^[13].

Причины интервенции

Экономическое положение в Германской империи значительно ухудшились после провала стратегии «молниеносной войны». Затяжная фаза войны привела к приостановке гражданского промышленного производства. В 1916 году была введена карточная система, а также принят закон об обязательной трудовой повинности для мужчин от 17 до 60 лет. К тому же, промышленность всё больше ощущала дефицит сырья и материалов.^[14]

Настоящей катастрофой для населения стала зима 1916—1917 годов, названная «брюквенной». Брюква стала главным, практически единственным продуктом питания мирных жителей. Голодная зима привела к большим жертвам среди детей и стариков.^[15]

Военное положение Австро-Венгрии было ещё хуже. Министр иностранных дел Австро-Венгрии Оттокар фон Чернин писал австро-венгерскому императору Карлу I ещё в апреле 1917 года:^[16]

«…Совершенно ясно, что наша военная сила исчерпана… Я вполне убеждён, что новая зимняя кампания совершенно невозможна; другими словами, что в конце лета или осенью нужно заключить мир какой угодно ценой…

…Ваше величество знаете, что тетива так натянута, что может порваться каждый день. Я твёрдо убеждён, что силы Германии, как и наши, пришли к концу, чего не отрицают и ответственные политики в Берлине. Если монархи центральных держав не сумеют в ближайшие месяцы заключить мир, то народы заключат его через их головы, и тогда волны революции снесут всё, за что сегодня сражаются и умирают наши братья и сыновья…

…Ваше величество поручило мне сказать государственным деятелям союзной Германии, что наши силы исчерпаны и что дальше этого лета Германия не может рассчитывать на нас. Я исполнил это повеление, и германские политики не оставили во мне никаких сомнений в том, что и для Германии новая зимняя кампания немыслима…»

— Ottokar Czernin, Im Weltkriege, Berlin 1919, S. 198–204.

В январе 1918 г. в Австро-Венгрии начался голод. О. Чернин сообщал императору Карлу^[17]:

«…Мы стоим непосредственно перед продовольственной катастрофой. Положение… ужасно, и я боюсь, что сейчас уже слишком поздно, чтобы задержать наступление катастрофы, которая должна произойти через несколько недель…»

— О Чернин. В дни мировой войны. Мемуары. Пер. с нем. М. — Пг., 1923, стр. 255 — 256.

В австро-венгерской армии росло физическое истощение солдат, вызванное постоянным недоеданием. Также чувствовалась острая нехватка необходимого обмундирования и амуниции. Дисциплина в армии падала: широкие размеры приняли дезертирство, солдаты всё чаще сдавались в плен^[17][18].

В то же время, Германское командование считало, что положение на фронте в 1917 году складывалось в пользу Германии. Наступления Антанты на Западном фронте не удались, итальянская армия была разгромленна в октябре 1917 г. под Капоретто, а войска Центральных держав занимали большие территории во Франции, Российской империи, Румынском королевстве и Албании, всю Бельгию и Сербию с Черногорией.^[17]

Однако экономическое положение Германии ухудшилось и привело к продовольственному кризису. А именно, зимой 1917—1918 гг. нормы потребления продуктов по сравнению с мирным временем составляли: мясо — лишь 20 %, сало — 11 %, масло — 21 %, сахар — 61 %, мука и крупа — 47 %, картофель — 94 %. Стоимость продуктов питания возросла по сравнению с началом 1914 г. в 2-2,5 раза, а цены на товары широкого потребления — в 6 — 8 раз.^[4] На военных заводах использовался женский труд:^[14] Более трети работающих на промышленных предприятиях страны в конце 1917 г. составляли женщины.^[4]

Также в январе 1918 г. в Германии произошла всеобщая политическая забастовка, которая проходила под лозунгами немедленного заключения справедливого, демократического мира с Россией. Более миллиона рабочих пятидесяти городов Германии, которыми руководил «Союз Спартака», энергично требовали изменения политики правительства. Среди забастовщиков слышались прызывы к свержению кайзера и действиям «по-русски»^[17][19][20].

Данные события нашли свой отклик и в Австро-Венгрии, где прошли митинги и демонстрации протеста против войны. В Вене и других городах были даже образованы Советы рабочих депутатов. Усилилось национально-освободительное движение народов Австро-Венгерской империи. А 1 февраля в военно-морской гавани Котор вспыхнуло восстание матросов ^[17][21].

Экономическая ситуация ухудшалась и в Болгарии. Её заводы и фабрики работали не на полную мощность, а многие из них закрывались. Голод и эпидемии среди мирного населения привели к тому, что смертность среди населения Болгарии стала намного превышала боевые потери её армии ^[17][22].

В самом худшем положении находилась Османская империя, така как в армию были мобилизованы все юноши призыва 1918-го, 1919-го и даже 1920 г.^[17][23]

Цели и задачи интервенции

5 (18) января штаб германского Восточного фронта по указанию верховного германского командования приступил к подготовке наступательной операции на петроградском направлении под кодовым названием «Фаустшлаг» («Удар кулаком»). В конце января Пауль фон Гинденбург одобрил также план наступления на украинском участке фронта.^[4]

31 января (13 февраля) в Гомбурге состоялось совещание Вильгельма II с представителями имперского правительства и верховного командования, на котором предстояло окончательно решить вопрос о возобновлении военных действий против Советской России. Людендорф, рассматривая дальнейшие перспективы ведения войны на два фронта, писал в докладной записке на имя кайзера:^[4]

«…Если мы не предпримем наступления, обстановка останется неясной, наши войска будут прикованы на Востоке… мы поставим под угрозу наш мирный договор с Украиной, а тем самым и снабжение, в котором нуждается Австро-Венгрия и мы сами. Таким образом, окончательная победа останется под сомнение!…Мы, возможно, нанесем большевикам смертельный удар и укрепим наше внутриполитическое положение… освободим на Востоке крупные силы для большого удара, который… настоятельно необходимо нанести на Западе…»

Серьезные сомнения в реальности планов верховного командования высказывал Р. фон Кюльман. Он считал, что немедленная интервенция и даже занятие Петрограда тотчас же вызовет осложнения в Германии. Кюльман предлагал ограничиться вначале поддержкой внутренней контрреволюции в России. Резюмируя эти рассуждения, вице-канцлер Пайер отметил: «Мы можем начать, но как кончить?».^[4]

Однако кайзер поддержал требования Людендорфа, что окончательно решило исход совещания. Вильгельм II считал, что русским нужно помочь справиться с большевиками, поэтому немцы должны помочь им до того как это сделант Антанта. «Следовательно, — подводил итоги кайзер, — не новая война, а помощь». Также на совещании была принята дата, под которой считалось истечение перемирия с Россией — 17 февраля.^[4]

13 февраля в Хомбурге на совещании политического и военного руководства Германии, под влиянием «военной партии», было принято решение об интервенции в Советскую Россию. Наступление намечалось одновременно на трёх направлениях — Петроградском (в Прибалтике), центральном (в Белоруссии) и южном (на Украине, совместно с австро-венгерскими войсками).^[1]

В записи совещания, кайзера Вильгельма II с представителями верховного командования и германского правительства, произошедшего 13 февраля, говорилось о необходимости «уничтожить большевиков», о том, что «очаг революционной чумы должен быть ликвидирован силой оружия», что «большевики представляют опасность в экономическом и политическом отношении», и поэтому «большевики должны исчезнуть»^[24][25].

Особое значение германское командование уделяло Прибалтике, так как её захват обеспечивал плацдарм для нападения на Петроград.^[1]

Для наступления была разработана операция под кодовым названием «Фаустшлаг» («Удар кулаком»). Свои планы кайзеровские генералы строили на основе стратегии молниеносной войны (блицкрига). Германское командование рассчитывало, что развал русской армии и продвижение германских войск в глубь России приведут к быстрому падению Советской России.^[1]

Ход интервенции

До Брестского мира (февраль-март 1918)

К 18 февраля на Восточном фронте находилось 81,5 пехотных дивизий стран Четверного союза, в том числе 50,5 немецких, 28 австро-венгерских, 2 болгарские и 1 турецкая, а также 18 кавалерийских (9 немецких, 8 австро-венгерских, 1 болгарская) дивизи.^[4]

18 февраля войска Четверного союза на Восточном фронте, в нарушение перемирия, перешли в наступление по всему фронту от Балтийского моря до Карпат. Вооружённых сил способных сдержать их натиску не было. Старая армия, изнуренная войной^[26][27], была дезорганизована и в хаосе отступала. Её развалу способствовал приказ о демобилизации, инспирированный Л. Д. Троцким от 28 января (10 февраля) 1918.^[1]

В официальных источниках о мотивах наступления было сказано, что Германия не стремится к аннексии и «не воюет с русским народом, а лишь с большевикми-узурпаторами, которые не дают установит мир»^[3].

19 февраля по инициативе Ленина в Берлин была посланна радиограмма от СНК, в которой был выражен протест против германского вторжения и согласие подписать мир на условиях Четверного союза. Одновременно в стране под руководством большевиков развернулась работа по подготовке к отражению германско-австрийского нападения.^[1]

20 февраля СНК обратилось с воззванием «К трудящемуся населению всей России», в котором говорилось, что советский народ, хотя и готов принять условия мира, но полон решимости бороться с захватчиками. Созданный в тот же день Временный исполнительный комитет СНК во главе с Лениным уполномочивался оперативно решать вопросы обороны страны.^[1]

21 февраля СНК был принят декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!», ставший боевой программой защиты республики. Особое внимание уделялось организации Красной Армии. Принимались экстренные меры по обеспечениюдействующих войск продовольствием, налаживанию военного производства и укреплению тыла. В больших городах проходила запись добровольцев в Красную Армию^[1].

В это время войска интервентов продвигались в глубь России. Наступление началось на Кавказе 12 февраля, где были нарушены условия перемирия,^[4] подписанного в Эрзиджане 5 (18) декабря 1917 г.^[26][27] и турецкое командование возобновило военные действия. Сосредоточив 5 дивизий, усиленных иррегулярными частями — отрядами курдской конницы и формированиями башибузуков, набираемых из местных мусульман,^[28] оно начало наступление в направлении довоенной русско-турецкой границы, имея конечной целью оккупировать возможно большие территории Закавказья и Южного Азербайджана, свергнуть Советскую власть в Баку и захватить бакинские нефтяные месторождения.^[4] 13 февраля турки заняли Эрзинджан.^[26]

Далее началось наступление германских и австро-венгерских войск на трёх направлениях — в Прибалтике, Белоруссии и Украине. 18 февраля были заняты Двинск и Луцк, 20 — Ровно, 21 — Минск, 24 — Житомир.^[1]

К 23 февраля интервенты встретили на основных направлениях организованное сопротивление. В тылу вражеских войск начиналось партизанское движение, особенно в Белоруссии^[3] и Эстонии.^[29]

23 февраля от германского правительства был получен ответ, содержавший еще более тяжелые условия. Новый ультиматум состоял из 10 пунктов. Если первые два повторяли требования от 9 февраля, то есть отвод войск за «линию Гофмана», то в других от России требовалось полностью очистить Лифляндию и Эстляндию, признать правительство Центральной Рады и вывести войска из Украины и Финляндии, а также вывести полностью войска из Турции и возвратить ей анатолийские провинции. Кроме того, русская армия должна быть полностью демобилизована, всем кораблям следовало вернуться в порты и разоружиться, а в Северном Ледовитом океане до заключения мира устанавливалась немецкая блокада. На принятие этого ультиматума отводилось двое суток^[30]. На принятие ультиматума давалось 48 часов. В тот же день состоялось заседание ЦК РСДРП(б). За немедленное подписание германских условий мира голосовали 7 членов ЦК, против — 4 и четверо воздержались^[31].

Опубликованный утром 22 февраля ленинский декрет встретил самый горячий отклик среди трудящихся:^[4]

«…На призыв Коммунистической партии и Советского правительства встать на защиту социалистического Отечества рабочий класс ответил усилением формирования Красной Армии и партизанских отрядов. 22 и особенно 23 февраля в Петрограде, Москве, Екатеринбурге, Челябинске и других городах с огромным подъемом прошли митинги рабочих, на которых принимались решения о вступлении в ряды Красной Армии и партизанские отряды…»

Формируемые части Красной Армии направлялись на наиболее угрожаемые участки фронта — под Нарвау, Ревель и Псков.^[4]

Между тем наступление интервентов продолжалось.^[4] Турецкие войска овладели городами Гюмушане, Байбурт, Трапезунд, Ардаган^[26][27] 24 февраля турки заняли Трапезунд,^[1] 12 марта пал Эрзерум. Вскоре турецкие войска вышли на линию русско-турецкой границы 1914 г.^[26][27] После обороны Красной Армией 25 февраля был взят Ревель, 28 — Псков, 1 марта — Киев и Гомель, 5 — Могилёв.^[1]

28 февраля в 14 часов 30 минут советская делегация во главе с Г. Я. Сокольниковым прибыла в Брест-Литовск и тотчас же выступила с решительным протестом против нарушения Германией и ее союзниками условий перемирия. В ответ на это новый глава германской делегации Ф. Розенберг заявил, что военные действия закончатся лишь после подписания мирного договора. 1 марта возобновились мирные переговоры.^[4] 3 марта был подписан Брест-Литовский мирный договор.

Согласно условиям Брестского мира, Россия должна была провести полную демобилизацию армии (бывшей царской армии, а также Красной Армии) и полное разминирование своей части Черного и Балтийского морей. Советская Россия уступала Германии области, лежащие западнее линии Брест-Литовск — Каменец — Литовск — Пружаны — Зельва — Мосты — Орел — Докудова — Дзевенишки — западнее Слободки — Гервяты — Михалишки — восточнее Свенцяны — Маленгяны — Дрисвяты — Друя и далее по течении Западной Двины до Огер, и, оставляя Ригу к западу, линия границы выходила к Рижскому заливу, проходя по нему в северном направлении между материком и Моозундским архипелагом и к выходу из Финского залива, остававшегося целиком к востоку от разграничительной линии. Россия возвращала Турции округа Ардаган, Карс и Батум, отзывала свои войска из всех частей Восточной Анатолии. Россия обязалась немедленно заключить мир с Украинской Народной Республикой и признать ее мирный договор с Германией и ее союзниками. Россия отзывала свои войска с территории Украины. То же касалось территории Эстляндии, Лифляндии, граница России с которыми должна идти по реке Нарве и Чудскому и Псковскому озерам, куда вводились германские полицейские части.Финляндия и Аландские острова также очищались от русских войск. Аланды должны были быть демилитаризованы при первой возможности^[31].

После Брестского мира (март-октябрь 1918)

Весной 1918 Германия достигла своих наибольших успехов:

«…Россия распалась: губернии привислянского края, прибалтийские, литовские, белорусские и часть украинских были непосредственно заняты германцами, от Великороссии отделились Украина, Донской край, Кубань, Закавказье…»

— Виппер Р. Ю. История нового времени. — М. : ЧеРо, 1999—624 с., илл. ISBN 5-88711-122-4 Тираж 4000 экз.

Германия заняла господствующее положение на Украине, установив 29 апреля гетманат Скоропадского. В Москве же германский посол стал другом большевиков^[32]. Однако германские милитаристы не намеревались прекращать агрессии против РСФСР. В Берлине продолжали разрабатывать проекты новых территориальных захватов на Востоке, обсуждать планы свержения Советской власти и использования экономических и природных ресурсов России для победы на Западе.^[4]

Германская интервенция в Финляндии

Финляндская буржуазная демократия, чтобы подавить революцию пошла на союз с Германией. 7 марта был подписан договор о помощи.^[1]

5 марта немецкие войска численностью около 10 тыс. человек под командованием генерал-майора Р. фон дер Гольца вторглись в Финляндию,^[4] их отряд высадился на Аландских островах. 3 апреля Балтийская дивизия (12 тысяч бойцов) высадился на острове Ханко,^[1] а 7 апреля отряд полковника Бранденштейна (около 3000 штыков и 12 орудий) высадился около Ловисы.^[33] Несмотря на сопротивление финской Красной Гвардии (около 80 00 человек), финские войска при поддержке германских частей одержали победу г. Тамперсфорс (Тампере) и заняли его. 14 апреля германские войска взяли Гельсингфорс.^[1] В 20-х числах апреля части финской Красной Армии были окружены и уничтожены в районе Лахти — Тавастгус, 29 апреля занят Выборг, а затем вскоре же заключено перемирие с РСФСР.^[1]

Предпринимая интервенцию в Финляндию, германское военное руководство преследовало цель создать здесь удобный плацдарм для агрессии против Советской России.^[4] Германское командование и финское правительство продолжали и после заключения перемирия с Советской Россией формирование финской армии, используя германских инструкторов и оружие для подготовки нового наступления на РСФСР. Людендорф так оценивал обстановку на 30 апреля:^[33]

«…Теперь мы располагали в Нарве и Выборге такими позициями, которые давали нам возможность в любой момент начать наступление на Петроград, чтобы свергнуть большевистскую власть…»

Возникла реальная опасность захвата германскими и финскими войсками кораблей Балтийского флота, базировавшихся на Гельсингфорс, и правительство приняло решение начать немедленный перевод флота в Кронштадт. Эта важная стратегическая операция, вошедшая в историю как «Ледовый поход» Балтийского флота, началась 12 марта в условиях тяжелой ледовой обстановки и успешно завершилась 2 мая 1918 г.^[4]

Продолжение германо-австрийского наступления на Украине

Воспользовавшись договором с Центральной радой, германские и австро-венгерские войска продолжали свое наступление на Украине, продвигаясь в восточном и южном направлениях на Харьков, Полтаву, Екатеринослав, Николаев, Херсон и Одессу.^[4]

3 марта началось наступление на Полтавском направлении. После наступления австро-венгерских войск 13 марта сдалась Одесса. 12 марта гермацам сдался Чернигов, 15 — Бахмач, 27 — Гадяч, а 1 апреля — Сумы и Ахтырка.^[34]

Первый серьёзный бой на Полтавском направлении призошёл у Гребёнки. Казацкий удар на Лубны заставил красных отступить к Полтаве. Началась паника, но германцы сами остановили наступление, узнав о переброске советских войск под Ромодан. 20 марта началось советское контрнаступление, которое однако закончилось неудачно. После 2 дней борьбы за Ромодан — второре крупное сражение, германцы взяли его, а также Хорол и Миргород, а 25 марта — Кременчуг. После перехода командира красных казаков Бокитько на сторону УНР, 29 марта Полтава оказалась в руках германцев.^[34]

На южном направлении германские войска 17 марта заняли Херсон, а 19 — Николаев. Германско-казацкие войска продвигались на восток. После боёв 3 апреля был взят Екатеринослав, а 8 апреля — Харьков. Наступление остановилось только в начале мая, после занятия Новозыбкова и Белгорода. 4 мая на станции Коренево было подписано перемирие между германским и советским командованием. Была установлена нейтральная зона, наступление на курском направлении закончилось.^[1] К тому времени германо-австрийские войска вышли на линию Новозыбков — Новгород-Северский — хутор Михайловский — Белгород — Валуйки — Миллерово.^[33]

Во втрой половине апреля начлось наступление на Крым. После тяжёлых боёв под Чонгаром советские войска эвакуировались по морю в Ейск. Активные бои шли в Донбассе, где германские войска были задержаны. Однако в конце апреля началось отступление к Царицыну. 1 мая был оставлен Таганрог. Несмотря на мероприятия советской власти и объединения Кубанской и Черноморской советских республик в Кубано-Черноморскую, после боя 8 мая был взят Ростов.

После захвата германскими войсками Ростова стороны перешли от активных действий к десантным операциям. В первой из них германские войска 31 мая высадилисьТаманском полуострове, придя на помощь казакам, захватив плацдарм и за 2 недели оккупировав весь полуостров^[35][36], а во второй советский Азовский флот 8-14 июня предпринял неудачную попытку отбить Таганрог^[37]. 17 июня на станции Тихорецкая было подписано соглашение между командованием германских и советских войск о прекращении военных действий,^[1] впрочем другие источники утверждают, что соглашение подписано не было, но военные действия между советскими и германскими войсками во второй половине июня прекратились^[37].

Фронт стабилизировался по линии Батайск — Дон — Северный Донец — Дёгтево — Осиновка — Новобелая — Валуйки — Грушевка — Белгород — Суджа — Рыльск^[31].

По соглашению от 29 марта 1918 года под управление Австро-Венгрии входили часть Волынской, Подольская, Херсонская и Екатеринославская губернии. Николаев, Мариуполь и Ростов-на-Дону занимали смешанные части. Остальные губернии Украины, Крыма, а также Таганрог оккупировали германские войска^[31].

Продолжение турецкого наступления в Закавказье

Наступление турецких войск в марте-мае

Османская империя, среди народов Закавказья была крайне непопулярна; Закавказский комиссариат хотя и не признавал власти Совета Народных Комиссаров, но официально не решался объявить об отделении края от России. В Баку существовала Советская власть, требование которой о единстве Закавказья с Советской Россией поддерживалось революционными рабочими.^[26][27][1]

Малочисленные русско-грузино-армянские отряды оказывали отчаянное сопротивление, но могли лишь замедлить продвижение врага. Пользуясь численным превосходством и отсутствием сплошной линии фронта, турецкие войска обходили очаги обороны, заставляя войска Закавказского комиссариата отступать дальше. 24 февраля были взяты Мамахатун и Трапезунд. Наступление сопровождалось уничтожением мирного населения — истребляли и русских пленных, и армян, которые уцелели от прошлых чисток, и даже греков — Греция уже воевала на стороне Антанты, и у иттихадистов исчезли причины воздерживаться от уничтожения этой категории христиан:^[28]

«…Тысячи русских расстреляны и сожжены заживо. Армяне подвергаются неописуемым пыткам. Детей суют в мешки и кидают в море, стариков и женщин пригвождают к крестам и калечат, девушек и женщин насилуют. Об этом сообщено послу в Константинополе…»

— Из доклада германских дипломатов

. 27 февраля Энвер-паша издал секретный приказ, предписывающий 3-й армии вторгнуться в российское Закавказье и там тоже решить «армянский вопрос»:

«….Положение вещей требует поголовного истребления армянского народа, о чем издано султанское ираде…»

После занятия Трапезунда турецкие войска продвигались дальше. Вся тяжесть борьбы с оккупантами легла на армянские войска. Закавказский комиссариат уклонился от участия в Брест-Литовских переговорах, а сам вёл сепаратные переговоры с Турцией в Трапезунде.^[1] 1 марта Закавказский сейм наконец-то объявил войну Турции. Наступление турецких войск продолжалось. Больше двух недель Добровольческая дивизия Андраника и 1-я армянская пехотная бригада генерала Мореля обороняли Эрзерум, и 12 марта многократно превосходящими силами он был взят. Одиннадцать дней продолжались бои за Сарыкамыш, где сражалась дивизия генерала Арешева с приданными частями. И 5 апреля была вынуждена отойти, когда турки стали обходить через Бардус — повторить маневр Юденича Арешеву было нечем. А 7 апреля был занят Ардаган.^[28]

В связи с наступлением турецких войск в тыловых районах Закавказья начался исход беженцев — армян, грузин, греков, айсоров, русских, курдов-езидов.^[28]

30 марта Турция предъявила ультиматум об очищении Карской, Батумской и Ардаганской областей. Закавказский сейм отверг его, но не мог организовать должного сопротивления. Активность проявляли большевики. Ещё 10 марта Кавказский краевой комитет РКП(б) призвал «образоввывать социалистические красные отряды для борьбы с „внешней“ и „внутренней“ контрреволюцией».^[1]

12 апреля НКИД РСФСР передало германии ноту протеста в которой просила повоздействовать на османское правительство с целью предотвращения уничтожения турками мирного населения:^[1][28]

«…Турецкая армия продвигается к Батуму, Карсу, Ардагану, разоряя и уничтожая крестьянское население. Ответственность за дальнейшую судьбу армян ложится на Германию, ибо по ее настоянию были выведены войска из армянских областей, и ныне от нее зависит сдержать турецкие войска от обычных эксцессов…»

. Наступление турок удалось остановить только под Карсом. Это была мощная крепость, выгодно расположенная, а главное перекрывающая пути дальнейшего продвижения. Тут было до 600 орудий, огромные склады вооружения, снаряжения, боеприпасов. Пока передовые отряды сдерживали противника, части Армянского корпуса успели сформироваться. Части корпуса сначала были иразделены и разбросаны, однако под Карсом стали хорошей армией:^[28]

«…Далеко не полностью — были „бригады“ и „дивизии“, которые по несколько штук приходилось сводить в „отряды“ в нескольких сотен бойцов. Но по мере отступления фронта эти войска подтягивались навстречу, и как раз под Карсом уже составили реальную боевую силу. Назарбеков считал, что здесь можно удержаться надолго…»

Ситуацию ухудшило то, что грузинские меньшевики, надеявшиеся на поддержку Германии, не торопились создавать Грузинский корпус. Наоборот, вместо борьбы с турками, грузинские политики обернули взор на русских и перешли к шовинизму, их идеей стала Народная гвардия под командованием Джунгелия — нечто в стиле красной гвардии, но с националистическим уклоном, нацеливавшемся не против внешнего противника, а на округление границ будущей Грузии за счет «национальных меньшинств».^[28] 14 апреля грузинские отряды смогли остановить турок на реке Чолок.^[1] Чтобы подтолкнуть Закавказский сейм к принятию своих требований, 15 апреля внезапным ударом был занят Батум. Сейм тут же принял ультиматум о признании условий Брестского мира, а 22 апреля объявил о создании независимой Закавказской Федеративной Демократической республики — ЗДФР. Но турки выставили новые требования — отвод войска ЗДФР за русско-турецкую границу 1877 года. И председатель нового закавказского правительства А.Чхенкели отдал приказ Назарбекову приказ немедленно оставить Карс. 25 апреля турки без сопротивления заняли крепость, захватив всю ее артиллерию и армейские склады. Части ЗДФР были отведены на старую границу, которую Грузинский корпус должен был прикрывать от Черного моря до Ахалкалаки, а Армянский — по рекам Ахурян и Аракс. Но турки обманули правительство ЗДФР. 10 мая открылась Батумская мирная конференция, и на ней турки пердъявили новые требования — отдать половину Эриванской, Тифлисской и Кутаисской губерний.^[28]

Но продвижение турецких войск не устраивало Германию, в связи с этим 27 апреля 1918 года в Стамбуле было подписано секретное соглашение о разделе сфер влияния:^[1] Турции переходили уже занятые ею области Закавказья и вдобавок еще часть Армении вдоль железнодорожной линии Карс — Александрополь — Караклис. В остальной части Закавказья, включая районы Азербайджана, находившиеся под властью закавказского правительства, преобладающими должны были считаться интересы Германии. Однако турки все же сумели выторговать право провоза войск по Закавказской железной дороге якобы для борьбы против англичан в Северной Персии.^[26][27] 28 ареля Турция объявила о согласии вступить в мирные переговоры с ЗДФР, которые начались в Батуме 11 мая.^[1]

Переговоры начались 11 мая. Германская Империя выразила желание взять на себя роль посредника. Представители Закавказья не были против, потому что они считали, что «пребывание немцев в Батуми имело значение накинутой на Турцию уздечки». Однако турецкая делегация категорически выступила против и вела тайные переговоры с мусаватистами, с целью обойти договор о сферах влияния. Это не ускользнуло от внимания немцев, и они приступили к секретным переговорам с грузинской частью закавказской делегации по вопросам германо-грузинских отношений и оказания Грузии «покровительства».^[1]

Германская интервенция в Грузии

14 мая Грузинский национальный совет принял инспирированное немцами решение просить покровительства у Германии. Германия согласилась на помощь.^[1] 15 мая в порт Поти прибыли германские транспорты, с которых высадился десант. К началу лета отряд немцев был введен даже в Тифлис^[31].

25 мая в Поти прибыл первый эшелон германских войск из Крыма (3 000 человек). А уже 26 мая грузинская фракция Закавказского сейма заявила о выходе из федерации, и в тот же день была провозглашена Грузинская Демократическая Республика.^[1]

28 мая правительство Грузии было признано Германией, и в Поти подписали шесть договоров, в соответствии с которым Германия получала монопольное право на эксплуатацию экономических ресурсов Грузии, а порт Поти и железная дорога поступали под контроль германского командования.^[1][31]

4 июня 1918 г. в Батуме Турция подписала с Армянской и Грузинской республиками договоры «о мире и дружбе», по которым к Турции, кроме Карской, Ардаганской и Батумской областей, отходили: от Грузии Ахалкалакский уезд и часть Ахалцихского уезда; от Армении — Сурмалинский уезд и части Александропольского, Шарурского, Эчмиадзинского и Эриванского уездов. Турецкие войска получили право беспрепятственных ж/д перевозок.^[1][31]

10 июня германские войска вошли в Тифлис, к 15 июня там их было уже около 5 тысяч. Германские гарнизоны разместились в Кутаиси, Гори, Сигнахе, Самтреди, Новосенаки, Очамчире и в других населенных пунктах. В Поти дислоцировались войска с артиллерией (свыше 10 тысяч человек). Всего в Грузии германских войск было (включая военнопленных и мобилизованных немецких колонистов) около 30 тысяч человек. Командовал ими генерал-майор Ф. Кресс фон Крессен-штейн. Германские интервенты взяли под контроль почту, телеграф, банки, военные и финансовые ведомства. К грузинской армии были прикреплены германские инструкторы.^[1][31]

По договорам с грузинским правительством от 12 июля Германия получала в эксплуатацию Чиатурские марганцевые рудники на 30 лет, порт Поти — на 60 лет, железную дорогу Шорапан — Чиатура — Сач-хере — на 40 лет.^[1][31]

Турецкое наступление в Азербайджане

14 июня между правительством АДР и турецкими властями был заключен договор, согласно которому железные дороги Азербайджана на пять лет переходили в распоряжение Османской империи.^[38]

Турецким властям удалось добиться от мусаватистов официальной просьбы об интервенции и борьбе с бакинскими большевиками. В ответ на эту «просьбу» в отряды мусаватистов были направлены турецкие офицеры в качестве командиров, в отряды вливались целые подразделения турецких солдат. В конце мая и начале июня турки ввели в Азербайджан крупные воинские подразделения. Заняв Гянджу, Акстафу, Казах.^[38]

К концу июня в наиболее важных стратегических пунктах Азербайджана уже находились турецкие подразделения, и вместе с тем турки продолжали сосредоточивать новые части в Армении и на юге Азербайджана.^[38]

Турецкое командование стремилось опередить германские войска в установлении полной власти над Закавказьем. В связи сэтим оно развернуло наступление на Баку. Была создана группировка войск «Восток», численностью 28 тысяч человек. Баку должна была захватить «Кавказская мусульманская армия», численностью 13 тысяч человек при 40 орудиях, при поддержке мусаватских войск, численностью около 5 тысяч человек и 10 орудиях. Поводом для похода стал долг «помочь братьям по вере и расе». 10 июля турецко-мусаватские войска начали наступление из Гянджи по 3 направлениям:

1. северо-восточное — на Шемаху
2. центральное — на станцию Кюрдамир
3. юго-восточное — на Муганью.^[1]

Вооружённые силы Бакинской коммуны составляли 18 тысяч человек, 19 орудий, 3 бронепоезда, несколько гидропланов, 4 канонерские лодки и 3 вооружённых торговых судна. В Бакинском районе было до 13 тысяч человек, но только половина из них была вооружена, имелось лишь 60 пулемётов. Из РСФСР в Баку в июне прибыли 4 броневика, оружие и боеприпасы, в июле прибыл отряд во главе с Г. К. Петровым, численностью 800 человек при 6 орудиях.^[1]

Тем временем турецкие войска 10 июля заняли Кюрдамир — важный стратегический пункт на пути к городу, 26 июля станцию Карасу и 27 — Аджи-Кабул, что к юго-западу от Баку. Также турки, с целью обхода Баку с севера, развили наступление в направлении Шемахи.^[38]

В это время по указанию фон Кресса наиболее боеспособные части немецких оккупационных войск в Грузии начинают стягиваться к границам Азербайджана. Германская делегация предложила командованию турецких войск план использования этих частей для обеспечения тыла турецких соединений, наступавших на Баку: немцы рассчитывали взять под свой контроль железную дорогу Тифлис — Баку. Однако турки разгадали замысел германцев и отвергли предложенный план, заявив, что для занятия Баку у них имеется достаточно войск.^[38]

Турецкие части продолжали наступать. Советское правительство вновь обратилось к Германии с нотой протеста. Оно настаивало на принятии неотложных мер по прекращению германо-турецкого наступления на Баку и строгом выполнении условий Брестского мира.^[38]

Советские части, оборонявшие Баку, несмотря на свою малочисленность и слабое вооружение, оказывали упорное сопротивление турецким войскам. Продвижение к Баку оказалось не таким легким.^[38]

В то же время 27 июля С. Шаумян в телеграмме, направленной на имя В. И. Ленина, писал:^[38]

«…Положение на фронте ухудшается с каждым днем. В шемахинском направлении наши войска отступили от Баку и переформировываются по линии железной дороги. Войска, угрожаемые с севера на пирсагатском направлении, с юга, со стороны Сальян, отступили до станции Алят, положение крайне серьезное…»

— Статистический обзор развития народного хозяйства России... Т. 36, ч. IV, с. 658—659.

В это время германские правящие круги увидели выгоду в остановке турецкого наступления, если Советская Россия передаст Германии часть бакинской нефти. Генеральный консул Германии в Стамбуле писал в связи с этим:

«…Представляется сомнительным, чтобы туркам вообще удалось взять Баку; вероятно — и это было бы желательно — они потерпят там от большевиков основательное поражение. Если мы полюбовно договоримся с большевиками, то нефтяные источники Баку и тамошние запасы попали бы в наши руки в целости и сохранности. Если последние, вопреки ожиданиям, будут вынуждены покинуть город, то они подожгут весь Баку и тем самым ни турки, ни мы не сможем воспользоваться запасами нефти…»

— ЦАГП, ф. I-ДР, док. 6273, л. 9. В кн.: Политика Германии в Закавказье, док. № 18, с. 50.

Когда германская делегация уведомила Советское правительство о потребности в советской нефти, то СНК сразу начал переговоры. В. И. Ленин писал про эти события

«…Немцы согласились бы приостановить наступление турок на Баку, если бы мы гарантировали немцам часть нефти. Конечно, мы согласимся…»

— В. И. Ленин. Телеграмма И. В. Сталину.— Т. 50, с. 114.

Однако переговоры по данному вопросу стали затягиваться, так как сведения об ухудшении положения Советской власти в Баку снова укрепили уверенность Берлина в успехе турок, поэтому немцы уже не стали торопиться с завершением переговоров^[38].

Итоги

Поражение Центральных держав и освобождение оккупированных земель

См. также

Примечания