Красный кабачок — трактир, располагавшийся на 10-й версте Петергофской дороги, на берегу реки Красненькая (современная территория муниципального округа «Красненькая речка»^[1]). Известен со времён Петра I. Несмотря на то, что кабачок находился за чертой города, он был широко известен среди петербургской публики, часто менял своих владельцев, и не раз упоминался в литературе различными авторами (в том числе Пушкиным в эпиграмме «Русскому Геснеру» и Лермонтовым в озорной поэме «Монго»). Просуществовал до 1919 года.

История

Красный кабачок был известен ещё со времён Петра I. Своим указом от 16 ноября 1706 года царь подарил земельный участок на 10-й версте Петергофской дороги своему переводчику Семёну Иванову «за его службу, раны, полонное терпение и уход из полону». Рядом с подаренным участком на дороге сооружается попутный дом для отдыха царя и военных чинов на пути в Стрельну и Петергоф. В 1713 г., указом от 7 июня, царь отдаёт и это здание переводчику Иванову «для устройства в нём вольного дома по немецкому обычаю (трактира) для торговли водкой и табаком». В указе царь запретил Иванову продавать кабачок.

В 1733 трактир приобрел генерал-полицмейстер В. Ф. Салтыков

Кабачок был известен тем, что здесь в 1762 г., в дни дворцового переворота, провела бессонную ночь с 28 на 29 июня, накануне прихода к власти будущая императрица Екатерина II, с отрядом только что присягнувших ей гвардейцев^[2].

В конце XVIII века Красный кабачок перешёл в руки известной авантюристке герцогине Кингстон. Она приобрела его в 1785 году у генерала Измайлова^[2].

В 1787—1806 годах заведение принадлежало полковнику Гарновскому, секретарю Г. А. Потемкина.

В конце 1830-х гг. Красный кабачок приобретает героиня войны с Наполеоном 1812—1815 гг. Луиза Кессених^[3].

Сохранился рассказ-воспоминание юнкера о Красном кабачке и его хозяйке. Рассказ описывал события 1845—1849 годов и был опубликован в 1884 году в журнале «Русская старина»:

…Выступали мы в лагерь, обыкновенно, уже под вечер, так как переход в Петергоф совершался с ночлегом. Первый привал делался у известного Красного кабачка, тогда уже увядавшего, но всё-таки хранившего некоторые следы былой славы. Содержательницей его в то время состояла некая госпожа Кессених, гнусной наружности старуха, в юных летах служившая, как говорили, в прусских войсках, вроде нашей девицы Дуровой; с той только разницей, что последняя была гусаром, а Кессених — пехотинцем, так по крайней мере свидетельствовал висевший в Красном кабачке портрет ея, снятый в молодых летах, на котором она изображалась в мундире прусского фузилера, с тесаком через плечо. Бранные подвиги сей героини, кажется, не записаны на скрижалях истории; знаю я лишь, что на старости лет она, покинув меч, возлюбила занятия увеселительными заведениями; в самом Петербурге содержала танцкласс, а на петергофской дороге царила в Красном кабачке.^[4]

Вскоре после революции трактир был закрыт, а здание, в котором он находился, было разобрано в 1919 году^[5].

В топонимике

По имени Красного кабачка получила название Красно-Кабацкая дорога, начинавшаяся на Петергофском шоссе у Красненького кладбища, шла по нынешней улице Червонного Казачества и далее поворачивала на современную Краснопутиловскую улицу^[6].

В литературе

М. Ю. Лермонтов описывает дорогу в Красный кабачок в озорной поэме «Монго»:

Вдоль по дороге в Петергоф,
Мелькают в ряд из-за ограды
Разнообразные фасады
И кровли мирные домов,
В тени таинственных садов.
Там есть трактир… и он от века
Зовётся «Красным кабачком»…^[7]

А. С. Пушкин упоминает Красный кабачок в эпиграмме «Русскому Геснеру»:

Куда ты холоден и cyx!
Как слог твой чопорен и бледен!
Как в изобретеньях ты беден!
Как утомляешь ты мой слух!
Твоя пастушка, твой пастух
Должны ходить в овчинной шубе:
Ты их морозишь налегке!
Где ты нашёл их: в шустер-клубе
Или на Красном кабачке?^[8]

Ссылки