Тюрьма народов — фразеологизм на основе идеи французского писателя и путешественника маркиза Астольфа де Кюстина, сформулированной в его книге «Россия в 1839 году».

История

Маркиз Астольф де Кюстин, по приглашению императора Николая I, посетил Россию в 1839 году. Книга «Россия в 1839 году» впервые издана в Париже в 1843 году. А. И. Герцен назвал её «самой занимательной и умной книгой, написанной о России иностранцем»^[1]. По словам Герцена, «сочинение Кюстина побывало во всех руках», образ России как «тюрьмы народов», найденный автором, благодаря частому повторению и цитированию, вошёл в русский язык в качестве афоризма^[1]. Русское издание (сокращенное), увидело свет только в 1930 году, а полный перевод — в 1996 году ^[2]

Николая I (имея в виду его статус «европейского жандарма») Астольф де Кюстин назвал «тюремщиком одной трети земного шара».

Автор книги говорил о равно незавидном положении всех народов, находящихся под властью российского императора, об отсутствии в России гражданского общества (и просто независимого общественного мнения), способного противостоять воле монарха, который по своей необъятной власти почти равен азиатскому владыке.

Астольф де Кюстин: «Сколь ни необъятна эта империя, она не что иное, как тюрьма, ключ от которой хранится у императора^[2]»

В. И. Ленин для выражения «тюрьма народов» сделал упор на угнетении нерусских народов в России (см. статью «К вопросу о национальной политике» ^[3])^[4]. Он утверждал (период Первой мировой войны): «Гнилая самодержавная Россия, эта извечная тюрьма народов просто обречена на поражение»^[5].

Вместе с тем, ряд мнений и выводов историков и современников противоречат тезису о «тюрьме народов». В.В.Кожинов подверг его резкой критике: по его мнению, он не отвечал реалиям дореволюционной России и свидетельствует о «странной слепоте» тех, кто его использовал и использует. «И если уж называть Россию «тюрьмой народов», — писал литературный критик Вадим Кожинов, — то, в точном соответствии с логикой, следует называть основные страны Запада не иначе как «кладбищами народов»… ^[6].

В соответствии с выводами историка В.О.Ключевского Россия к началу царствования Николая I осуществила ряд мер на национальных окраинах (освобождение крестьян Прибалтики от крепостной зависимости, придание привилегированного статуса Финляндии и Польше и т.д.), которые могли свидетельствовать скорее о дискриминации коренного населения России, чем о дискриминации и угнетении национальных меньшинств ^[7]. Отсутствие национальной дискриминации в дореволюционной России засвидетельствовано и некоторыми иностранцами, посещавшими Россию в течение XIX в.. Как писал лорд Керзон, «Россия бесспорно обладает замечательным даром добиваться верности и даже дружбы тех, кого она подчинила силой… Русский братается в полном смысле этого слова… Он не уклоняется от социального и семейного общения с чуждыми и низшими расами», и отмечал, что к этому «англичане никогда не были способны». Те же черты в политике России по отношению к национальным меньшинствам: отсутствие высокомерия и дискриминации, - констатировал Отто фон Бисмарк ^[8].

Примечания