16-09-2023
Уголовная ответственность за мужеложство была введена в уголовное законодательство РСФСР (Уголовный кодекс РСФСР 1926 года) 7 марта 1934 года и действовала до 3 июня 1993 года.
Наибольшую известность получила 121-я статья УК РСФСР 1960 года, которая устанавливала следующее:
Статья 121. Мужеложство
Половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство)
- наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.
Мужеложство, совершенное с применением физического насилия, угроз, или в отношении несовершеннолетнего, либо с использованием зависимого положения потерпевшего,
- наказывается лишением свободы на срок до восьми лет.
До этого уголовная ответственность за мужеложство устанавливалась ст. 154а УК РСФСР 1926 года:
154-а. Половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство) — лишение свободы на срок от трех до пяти лет.
Мужеложство, совершенное с применением насилия или с использованием зависимого положения потерпевшего, — лишение свободы на срок от трех до восьми лет
Содержание |
В первых версиях уголовного законодательства РСФСР ответственность за гомосексуальность отсутствовала.
Как показывают новейшие архивные исследования[1], инициатором введения уголовного преследования за мужеложство было ОГПУ. В сентябре 1933 года была проведена первая облава на лиц, подозреваемых в мужеложестве, в результате которой арестовано 130 человек, подозревавшихся в гомосексуальных связях. В докладной записке заместителя председателя ОГПУ Генриха Ягоды Сталину сообщалось о раскрытии нескольких групп в Москве и Ленинграде, которые занимались «созданием сети салонов, очагов, притонов, групп и других организованных формирований педерастов с дальнейшим превращением этих объединений в прямые шпионские ячейки… актив педерастов, используя кастовую замкнутость педерастических кругов в непосредственно контрреволюционных целях, политически разлагал разные общественные слои юношества, в частности рабочую молодежь, а также пытался проникнуть в армию и на флот»[2]. На документе Иосиф Сталин пометил: «Надо примерно наказать мерзавцев, а в законодательство ввести соответствующее руководящее постановление».
3 декабря 1933 года Ягода пишет в Кремль: «Ликвидируя за последнее время объединения педерастов в Москве и Ленинграде, ОГПУ установило:
Политбюро почти единогласно это предложение одобрило. С особым мнением выступил лишь Калинин, высказавшийся «против издания закона, а за осуждение во внесудебном порядке по линии ОГПУ». Тем не менее закон издали, но дела гомосексуалов стали рассматриваться ОГПУ тайно и «во внесудебном порядке», как политические преступления.
Одновременно с этим в советской прессе была развёрнута общественно-политическая кампания против гомосексуализма. Так, Максим Горький на первых полосах газет «Правда» и «Известия» 23 мая 1934 года в статье «Пролетарский гуманизм» называет гомосексуализм «социально преступным и наказуемым» и говорит, что «уже сложилась саркастическая поговорка: „Уничтожьте гомосексуализм — фашизм исчезнет!“».[3] В январе 1936 года Нарком юстиции Николай Крыленко заявляет, что «гомосексуализм — продукт морального разложения эксплуататорских классов, которые не знают, что делать». Доклад Наркома обосновывал целесообразность уголовного преследования за мужеложство, привлекая риторические приёмы гетеросексизма: «В нашей среде, господин хороший, тебе не место. В нашей среде, среде трудящихся, которые стоят на точке зрения нормальных отношений между полами, которые строят своё общество на здоровых принципах, нам господчиков этого рода не надо».[4] Позднее юристы и медики в СССР рассуждали о гомосексуализме как о проявлении «морального разложения буржуазии».
17 декабря 1933 года было опубликовано Постановление ВЦИК, ставшее 7 марта 1934 года законом (статья 154а Уголовного кодекса РСФСР, в позднейшей нумерации — статья 121), в соответствии с которыми введена уголовная ответственность за добровольные половые сношения мужчины с мужчиной. Вскоре эта норма вошла в уголовные кодексы всех советских республик.
В целом ряде судебных процессов и «чисток» советского аппарата в 1934—1935 гг. обвинения в шпионаже и контрреволюционном заговоре тесно переплетались с обвинениями в гомосексуальности, причем отличить первичные обвинения от вторичных весьма затруднительно. Например, дело заведующего протокольной частью Наркомата иностранных дел Д. Т. Флоринского (лето 1934 г.) позволило ОГПУ «очистить» Наркоминдел как от скрытых гомосексуалов, так и просто от неугодных дипломатов, назначенных при Г. В. Чичерине. Нарком внутренних дел Н. И. Ежов был казнён в апреле 1940 года, мужеложство было далеко не главным пунктом обвинительного заключения по его делу, но при этом одним из немногих, которые он признал.
По мнению канадского историка Дэна Хили, в 1970-е годы людей, своим поведением и взглядами неугодных власти, в ряде случаев считалось удобным и выигрышным осудить по 121-й антигомосексуальной статье Уголовного кодекса, которая стала использоваться как «упаковка» для борьбы с политическим инакомыслием[5].
Общее число осуждённых по данной статье точно неизвестно. В 1930—1980-х годах по ней ежегодно осуждались и отправлялись в тюрьмы и лагеря около 1000 мужчин. В конце 1980-х их число стало уменьшаться. По данным Министерства юстиции РФ, в 1989 году по статье 121 в России были приговорены 538, в 1990 — 497, в 1991 — 462, в первом полугодии 1992 года — 227 человек.[6]Согласно Дэну Хили, существующие максимальные оценки числа осуждённых по этой статье достигают 250 000. Ссылаясь на данные участников движения против гомофобии в России, он приводит число 60 000 в качестве более реалистичной, исходя из данных судимостей по годам (примерно 1000 человек в год, данные ГАРФ и ЦМАМ). Впрочем, он также соглашается с мнением Нила Маккенны, утверждающего, что точную цифру узнать вряд ли представляется возможным из-за отсутствия доступа к необходимым архивам[7]. На эти же цифры указывают Валерий Чалидзе (журнал «The Advocate» December 3, 1991) и Сергей Щербаков (Сборник материалов Конференции по сексуальным культурам Европы, Sexual Cultures in Europe, Амстердам, 1992).
В период правления Леонида Брежнева ряд деятелей науки и медицины стали открыто выступать за отмену 121 статьи. Так, в учебнике уголовного права Михаила Шаргородского и Павла Осипова (1973 год) говорилось: «В советской юридической литературе ни разу не предпринималось попытки подвести прочную научную базу под уголовную ответственность за добровольное мужеложество, а единственный довод, который обычно приводится (моральная развращенность субъекта и нарушение им правил социалистической нравственности), нельзя признать состоятельным, так как отрицательные свойства личности не могут служить основанием для уголовной ответственности, а аморальность деяния недостаточна для объявления его преступным. … Существуют серьёзные сомнения в целесообразности сохранения уголовной ответственности за неквалифицированное мужеложество».
В 1979 году специалист в области половых преступлений профессор Алексей Игнатов направил руководству МВД СССР записку, в которой также обосновывал необходимость отмены 121 статьи.
На совещании учёных-сексологов социалистических стран в Лейпциге в 1981 году известный сексолог из ГДР Зигфрид Шнабль поднял вопрос о антигомосексуальном законодательстве и его недопустимости (на тот момент только в 2 странах соцлагеря в УК имелись подобные статьи — в республиках СССР и Румынии).
В 1982 году статью по этой теме безуспешно пытался опубликовать в журнале «Советское государство и право» известный советский сексолог Игорь Кон[8].
Часть 1 статьи 121 была исключена из УК РСФСР 27 мая 1993 года[9], мужеложство, как таковое, перестало быть составом преступления в России; но сохранилось как признак состава в стт. 132, 133, 134 нового УК РФ, принятого в 1996 г.
Данные статьи устанавливают ответственность за насильственные действия сексуального характера (ст. 132), понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133) и половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 134).
Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 15 июня 2004 года, разъясняющего судам особенности применения статей 131 и 132 Уголовного кодекса РФ, под мужеложством понимаются сексуальные контакты между мужчинами[10].
Следует при этом отметить, что санкция за вышеперечисленные преступления тождественна санкции за аналогичные преступления, сопряжённые с обычным гетеросексуальным половым актом, поэтому здесь нельзя говорить о какой-либо дискриминации. Различия носят формальный характер: законодатель счёл принципиальным разделить понятия «половой акт» — половое сношение между мужчиной и женщиной (одним из возможных последствий которого является зачатие ребёнка), и «иные действия сексуального характера».
Пострадавшие от 121 статьи не были официально признаны жертвами политических репрессий[11], чего добиваются ряд правозащитных организаций[12]. Российская Сеть ЛГБТ-Организаций объявила 2009 год «Годом памяти геев и лесбиянок — жертв политических репрессий»[13].
Уголовное преследование мужеложства в РСФСР.