19-10-2023
Борьба вокруг «Апрельских тезисов» Ленина — серия конфликтов, развернувшихся в апреле 1917 года в Петрограде вокруг опубликованных Лениным после своего возвращения из эмиграции «Апрельских тезисов». Тезисы вызвали резкое противодействие как умеренных социалистов (эсеры и меньшевики), так и части самих большевиков, однако Ленину удаётся преодолеть сопротивление своей партии буквально за две-три недели.
Эти события имели ключевое значение в истории России, и всего мира, так как благодаря принятию большевиками «Апрельских тезисов» партия фактически поставила своей целью взятие власти в самое скорейшее время.
| Революция 1917 года в России |
|---|
| Общественные процессы |
| До февраля 1917 года: Предпосылки революции Февраль — октябрь 1917 года: |
| Учреждения и организации |
|
|
| Вооружённые формирования |
|
|
| События |
| Февраль — октябрь 1917 года: После октября 1917 года: |
| Персоналии |
|
|
| Родственные статьи |
|
|
Содержание |
Во время Февральской революции Ленин находится в эмиграции в Цюрихе. Узнав о произошедших событиях, он немедленно начинает энергичные попытки попасть в Россию, что становится крайне сложной задачей, так как на пути находилась враждебная России Германия. Попытка выехать через владения Великобритании оказывается безуспешной; британские власти отказываются пропустить Ленина, как известного сторонника прекращения войны. По данным Ричарда Пайпса, Ленин рассматривал даже совсем фантастический вариант въезда в Россию через Стокгольм по подложному шведскому паспорту и поручил своему уполномоченному в этом городе Ганецкому подобрать человека, похожего на Ленина внешне. Кроме того, чтобы замаскировать незнание Лениным шведского языка, этот человек должен был являться глухонемым.
Стремясь любой ценой попасть в Россию, Ленин соглашается на проезд через Германию в «пломбированном вагоне». Условия этого проезда исключали любые контакты находившихся в поезде политэмигрантов с внешним миром во время нахождения на германской территории. Ленин рассчитывал, что такая изоляция поезда отведёт от него обвинения в сотрудничестве с немцами, но эти надежды не оправдались. По выражению великого князя Андрея Владимировича, «если бы приезд Ленина с товарищами был невыгодным для Вильгельма и Гинденбурга, то ему не предоставили бы посольского вагона. Поэтому двух мнений быть не может. Когда немецкие военные власти предоставляли салон в распоряжение Ленина, то они руководились не антимилитаристическими и не социал-демократическими соображениями, а исключительно только пользами и нуждами Германии, как они, Гинденбурги, эти пользы и нужды понимают»[1].
Как указывает Ричард Пайпс, сами германские власти даже не удосужились изучить политическую программу Ленина; им было достаточно того, что Ленин считается противником войны. По выражению Суханова Н. Н., «своих „друзей“ и „агентов“ германское правительство опасалось вполне основательно: оно отлично знало, что эти люди ему такие же „друзья“, как и русскому империализму, которому их старались „подсунуть“ немецкие власти, держа их на почтительном расстоянии от своих собственных верноподданных». Дальнейшие события показывают, что после прихода к власти большевики активно занялись революционной пропагандой уже в самой Германии, а в ноябре 1918 года немедленно после окончания войны разорвали Брестский мир.
Всеобщая шпиономания распространилась по России задолго до весны 1917 года; в 1916 году в российском обществе широко распространились слухи, что германским агентом якобы являлась даже последняя российская императрица Александра Фёдоровна, этническая немка. В сотрудничестве с Германией обвинялся также один из последних царских премьер-министров, Штюрмер Б. В., происходивший из обрусевших немцев.
После Февральской революции в сотрудничестве с Германией начали обвинять практически всех противников продолжения войны, независимо от того, прибыли ли они в Россию через немецкую территорию или нет; так, в шпионаже обвиняли Троцкого Л. Д., который прибыл в Россию через Канаду, эсера Чернова В. М., прибывшего из Франции через Англию, и меньшевика Суханова Н. Н., который вообще из России не уезжал. Также малоизвестно, что, кроме Ленина, в пломбированном вагоне находилось ещё несколько десятков политиков, а кроме большевиков в точно таких же пломбированных вагонах прибыло в Россию через Германию до 159 эсеров, меньшевиков, представителей национальных партий: финские националисты, бунд, литовские социал-демократы и т. д.
3 апреля 1917 года, в последний день Всероссийской большевистской конференции, в Петроград из эмиграции возвращается Ленин. Не доезжая до Петрограда, на станции Белоостров (в 1917 году — пограничной с Финляндией) его встречает группа большевистских лидеров: Сталин И. В., Ульянова М. И., Коллонтай А. М. и другие.
Большевики устраивают Ленину пышную встречу на Финляндском вокзале. Во встрече участвует председатель Временного исполкома Петросовета меньшевик Чхеидзе, от лица Исполкома заявивший: «Товарищ Ленин, от имени Петербургского Совета рабочих и солдатских депутатов и всей революции мы приветствуем вас в России… Но мы полагаем, что главной задачей революционной демократии является сейчас защита нашей революции от всяких на нее посягательств как изнутри, так и извне. Мы полагаем, что для этой цели необходимо не разъединение, а сплочение рядов всей демократии. Мы надеемся, что вы вместе с нами будете преследовать эти цели». Однако Ленин поворачивается спиной к представителям меньшевиков, и обращается к толпе революционных солдат, матросов и рабочих, призвав к окончанию «империалистической войны» и провозглашает «всемирную социалистическую революцию»:
Дорогие товарищи, солдаты, матросы и рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице победившую русскую революцию, приветствовать вас как передовой отряд всемирной пролетарской армии… Грабительская империалистская война есть начало войны гражданской во всей Европе… Недалек час, когда по призыву нашего товарища, Карла Либкнехта, народы обратят оружие против своих эксплуататоров-капиталистов… Заря всемирной социалистической революции уже занялась… В Германии все кипит… Не нынче-завтра, каждый день может разразиться крах всего европейского империализма. Русская революция, совершенная вами, положила ему начало и открыла новую эпоху. Да здравствует всемирная социалистическая революция!— Цитируется по: Суханов Н. Н. Записки о революции.
Комментируя высказывания только что приехавшего Ленина, Суханов Н. Н. отмечает сдержанную реакцию солдат Петроградского гарнизона на его «пораженческую позицию»: «— Вот такого бы за это на штыки поднять, — вдруг раздалось из группы «чествователей»-солдат, живо реагировавших на слова с балкона. — А?.. Что говорит!.. Слышь, что говорит! А?.. Кабы тут был, кабы сошёл, надо бы ему показать! Да и показали бы! А?.. Вот за то ему немец-то… Эх, надо бы ему!..» [2]. Также Суханов Н. Н. отмечает, что уже тогда «Ленин уже давно объявил Учредительное собрание либеральной затеей».
В марте 1917 года, между Февральской революцией и прибытием Ленина из эмиграции 3 апреля, руководство большевиков в целом стояло на меньшевистских позициях «соглашательства» с Временным правительством, широкой популярностью в большевистских верхах пользовалось «революционное оборончество» («война до победного конца»). Вплоть до приезда Ленина большевистские лидеры в Петрограде фактически были оторваны от его руководства, получив от него лишь одну телеграмму, отправленную 6(19) марта через Стокгольм, и заявлявшую: «наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями». Ричард Пайпс находит двуссмысленной фразу «вооружение пролетариата — единственная гарантия»: по его мнению, Ленин уже в марте 1917 года предположительно задумывался о большевистском вооружённом восстании. С другой стороны, судя по практическим шагам, предпринятым Лениным немедленно после возвращения из эмиграции, речь могла идти об ускорении формирования отрядов Красной гвардии и «рабочей милиции» из числа вооружённых петроградских рабочих.
Также Ричард Пайпс обращает внимание, что указанная телеграма, требовавшая не оказывать «никакой поддержки новому правительству» и «никакого сближения с другими партиями» была отправлена буквально через несколько дней после появления этого нового правительства, когда оно ещё никак не успело себя проявить.
В течение марта в Россию прибывает с Коллонтай А. М. более подробным документом, «Письма издалёка», встреченные большевистской партийной организацией в Петрограде с крайним недоумением. Документ был опубликован в «Правде» в отредактированном виде; из него были удалены выпады против Временного правительства, причём была напечатана только первая часть документа.
В начале марта 1917 в Петроград прибывают Сталин И. В., Каменев Л. Б. и Муранов М. К., находившиеся в ссылке в Туруханском крае. По праву старейших членов партии они берут на себя до прибытия Ленина руководство партией и газетой «Правда». До момента их прибытия в Петрограде находились члены Русского бюро ЦК Шляпников А. Г., Залуцкий П. А., Молотов В. М., но они были на тот момент были гораздо менее влиятельны. Шляпников в своих воспоминаниях пишет, что «прибывшие товарищи были настроены критически и отрицательно к нашей работе».
14 марта под их руководством выходит первый послефевральский номер газеты «Правда», в отсутствие Ленина далёкий от его доктрин. Так, в «Воззвании к народам всего мира» газета встала на позиции «революционного оборончества», заявив, что «пусть не рассчитывают Гогенцоллерны и Габсбурги поживиться за счёт русской революции. Наша революционная армия даст им такой отпор, о каком не могло быть и речи при господстве предательской шайки Николая Последнего». Также «Правда» отметила, что «всякое пораженчество, а вернее то, что неразборчивая печать под охраной царской цензуры клеймила этим именем, умерло в тот момент, когда на улицах Петрограда показался первый революционный полк». 25 марта Сталин публикует в «Правде» свою статью «Об отмене национальных ограничений», в которой заявляет, что «поскольку русская революция победила, она уже создала этим фактические условия для национальной свободы, ниспровергнув феодально-крепостническую власть». В следующем номере «Правды» Каменев в своей статье «Без тайной дипломатии» заявил, что «Война идет, Великая русская революция не прервала ее. И никто не питает надежд, что она кончится завтра или послезавтра».
Меньшевистская газета «День» с одобрением отнеслась к подобным статьям «Правды», отметив, что «вышедший сегодня номер „Правды“ выгодно отличается от всех предыдущих номеров. В нём нет азартной и огульной брани, нет недобросовестных выпадов…», и выразила надежду на «объединение двух течений российской социал-демократии [большевиков и меньшевиков], столь долгое время поедавших друг друга»[3].
После своего прибытия в Петроград в апреле Ленин уже на Финляндском вокзале заявляет Каменеву: «Что у вас пишется в „Правде“? Мы видели несколько номеров и здорово вас ругали».
После возвращения Ленин выступает с неожиданными на тот момент «Апрельскими тезисами». В тезисах изложены отказ от «революционного оборончества», и требование заключение мира, также изложено требование роспуска Временного правительства, и передачи всей власти Советам («никакой поддержки Временному правительству»). По земельному же вопросу Ленин предлагает конфискацию всей помещичьей земли, и её национализацию (передачу в собственность государства) вместо «социализации» (передачи в собственность крестьянских общин[4] и местных органов самоуправления), предлагаемой эсерами.
«Апрельские тезисы» вызывают сильное недоумение у многих эсеров и меньшевиков. Особенное недоумение вызывает выдвинутая Лениным доктрина «перерастания буржуазной революции в социалистическую», вызвавшая резкое отторжение в рядах Петроградского Совета; его Исполком 15(28) апреля 1917 года выносит резолюцию о том, что Тезисы являются «не менее вредными, чем всякая контрреволюционная пропаганда справа». Меньшевик Церетели заявил, что в России, по его мнению, отсутствуют предпосылки для социалистической революции, а председатель Петроградского Совета меньшевик Чхеидзе предвещал вождю большевиков полное одиночество: «Вне революции останется один Ленин, а мы пойдем своим путем». По воспоминаниям современников, даже Зиновьев Г. Е., прибывший вместе с Лениным из эмиграции, во время первого оглашения тезисов решил «тихо отойти от Ленина».
4 апреля большевик Богданов А. А., прокомментировал тезисы выкриком «Ведь это бред, это бред сумасшедшего! Стыдно аплодировать этой галиматье, вы позорите себя! Марксисты!». По выражению меньшевика Церетели, «Ленин ныне выставил свою кандидатуру на один трон в Европе, пустующий вот уже 30 лет: это трон Бакунина! В новых словах Ленина слышится старина: в них слышатся истины изжитого примитивного анархизма». Похожую точку зрения высказал социал-демократ, на апрель 1917 года — член ЦК РСДРП(б), Гольденберг И. П., заявивший, что «то, что мы сейчас выслушали, есть очевидная и недвусмысленная декларация анархизма. Ленин, марксист, вождь… социал-демократической партии, умер. Ленин-анархист родился»[5]
6 апреля ЦК РСДРП(б) выносит по Тезисам отрицательную резолюцию, а редакционный совет «Правды» оказывается печатать статью якобы из-за механической поломки, но под давлением Ленина 7 апреля «Тезисы» всё же появляются. Каменев Л. Б. сопровождает их комментарием: «Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитывает на немедленное перерождение этой революции в революцию социалистическую». 8 апреля Петроградский комитет большевиков голосует против тезисов (два голоса за, тринадцать против, один воздержался). Своё непонимание Тезисов поначалу также высказывают Дзержинский Ф. Э. и Калинин М. И.[6]
Враждебно отнёсся к «Апрельским тезисам» и один из основателей российского марксизма Плеханов Г. В., посвятивший им статью с вызывающим названием «О тезисах Ленина и о том, почему бред бывает подчас интересен»[7] , оппоненты Ленина обвиняют его в том, что он «разжигает гражданскую войну в среде революционной демократии». В свою очередь, Ленин отвергает обвинения в «бредовости» своих тезисов, и называет Плеханова «бывшим марксистом». Комментируя возможность построения социализма в стране с аграрной экономикой и крестьянским большинством, Плеханов заявляет, что «русская история ещё не смолола той муки, из которой со временем будет испечён пшеничный пирог социализма».
Суханов Н. Н. в апреле 1917 года считал, что Ленин со временем будет вынужден отказаться от своих «тезисов» под давлением как остальных социалистических партий, так и самих большевиков: «Ленин быстро акклиматизируется, остепенится, станет на реальную почву и выбросит за борт львиную долю своих анархистских „бредней“….Я был убежден, что Ленин в недалеком будущем превратится снова в провозвестника идей революционного марксизма и займет в революции достойное его место авторитетнейшего лидера советской пролетарской левой…». Однако на деле происходит обратное: Ленин очень быстро заставляет свою партию принять свои «тезисы», и затем начинает реализовывать их на практике. По выражению Троцкого Л. Д., «партия оказалась застигнута врасплох Лениным не менее, чем Февральским переворотом…прений не было, все были ошеломлены, никому не хотелось подставлять себя под удары этого неистового вождя». По оценке Шляпникова А. Г., среди большевистских верхов после оглашения Тезисов началась «смута великая».
Благодаря упорному давлению Ленина большевики всё же принимают «Апрельские тезисы»: Сталин высказывается о их поддержке 11 апреля, 14 апреля одобряются Петроградской общегородской конференцией большевиков, 22-29 апреля принимаются Всероссийской конференцией большевиков. Троцкий Л. Д. называет этот процесс «перевооружением партии». Сталин И. В. комментирует собственную позицию во время этого «перевооружения» следующим образом: «Я никогда не отрицал, что у меня в марте месяце 1917 года были некоторые колебания, что эти колебания продолжались у меня всего одну-две недели, что с приездом Ленина в апреле 1917 года колебания эти отпали». С началом в 1920-х годах ожесточённой борьбы за власть внутри ВКП(б) «мартовские» колебания Сталина фактически превращаются в компромат. По оценке Троцкого Л. Д., Сталин изменил свою точку зрения, одним из первых примкнув к Тезисам, исходя не из собственных идеологических убеждений, а из анализа реальной расстановки сил среди социалистов.
Очевидец выступлений Ленина меньшевик Суханов Н. Н. так описывает своё личное впечатление от «Апрельских тезисов»:
Это было в общем довольно однообразно и тягуче. Но по временам проскальзывали очень любопытные для меня характерные штрихи большевистского «быта», специфических приемов большевистской партийной работы. И обнаруживалось с полной наглядностью, что вся большевистская работа держалась железными рамками заграничного духовного центра, без которого партийные работники чувствовали бы себя вполне беспомощными, которым они вместе с тем гордились, которому лучшие из них чувствовали себя преданными слугами, как рыцари — Святому Граалю…И поднялся с ответом сам прославляемый великий магистр ордена. Мне не забыть этой громоподобной речи, потрясшей и изумившей не одного меня, случайно забредшего еретика, но и всех правоверных. Я утверждаю, что никто не ожидал ничего подобного. Казалось, из своих логовищ поднялись все стихии, и дух всесокрушения, не ведая ни преград, ни сомнений, ни людских трудностей, ни людских расчетов, носится по зале Кшесинской над головами зачарованных учеников…
После Ленина, кажется, уже никто не выступал. Во всяком случае, никто не возражал, не оспаривал, и никаких прений по докладу не возникло… Я вышел на улицу. Ощущение было такое, будто бы в эту ночь меня колотили по голове цепами….— Суханов Н. Н. Записки о революции.
Доктрина о «перерастании буржуазной революции в социалистическую», выдвинутая Лениным, была крайне сомнительна с точки зрения меньшевистских ортодоксальных марксистов. Вместе с тем он встретила отклик среди радикальной части петроградских рабочих, ненавидевших правительство; по воспоминаниям Троцкого Л. Д., «передовые рабочие изо всех сил стремились сбросить опеку оппортунистических верхов, но не знали, как парировать учёные доводы о буржуазном характере революции». Как указывает исследователь Восленский М. С., «главной практической целью жизни Ленина стало…добиться революции в России, независимо от того, созрели или нет там материальные условия для новых производственных отношений».
27 марта Временное правительство обращается к союзникам с нотой о продолжении войны. 20 апреля эта нота попадает в петроградские газеты, что вызывает взрыв возмущения. 20-21 апреля начинаются стихийные демонстрации протеста, которые сталкиваются с контрдемонстрациями, шедшими под лозунгами «Долой Ленина!» и «Да здравствует Временное правительство!». 21 апреля при столкновении этих демонстраций три человека были убиты.
Меньшевистский Исполком Петросовета объявляет большевистских демонстрантов «изменниками делу революции»; 22 апреля беспорядки сходят на нет в Петрограде, 23 апреля в Москве. Уже 22 апреля ЦК РСДРП(б) открещивается от произошедших беспорядков, назвав их «действиями мелкобуржуазных масс, выступивших на стороне капиталистических сил». По заявлению Ленина, сделанному на Апрельской партийной конференции РСДРП(б), «мы желали произвести только мирную разведку сил неприятеля, но не давать сражения».
Восстание вызывает правительственный кризис. Он завершается вхождением во Временное правительство представителей социалистов, контролировавших Петросовет. Из 16 министерских мест 6 получают социалисты («десять министров-капиталистов и шесть министров-социалистов»).
В ходе правительственного кризиса потеряли власть практически все думские лидеры, активно участвовавшие в Февральской революции: первый военный министр Временного правительства «октябрист» Гучков А. И., вместе с депутатом Думы Шульгиным В. В. принявший отречение Николая II, министр иностранных дел и лидер кадетов Милюков П. Н.. Снизилось влияние председателя Госдумы Родзянко, значительно усиливается влияние эсера Керенского А. Ф., получившего в новом правительстве пост военного министра.
В апреле 1917 года Ленин форсирует формирование Красной гвардии и «рабочей милиции» (в июле 1917 объединённой с Красной гвардией), состоявших из рабочих, настроенных в основном пробольшевистски. К октябрю 1917 года численность Красной гвардии доходит до 200 тыс. чел., в том числе в Петрограде — более 30 тыс. чел.
Уже 25 апреля, в ходе правительственного кризиса, Временное правительство признаёт, что «рост новых социальных связей, ее [Россию] скрепляющих, отстает от процесса распада, вызванного крушением старого государственного строя». Лидер партии кадетов Милюков П. Н. также уже в апреле отмечает, что, по его выражению, «революция сошла с рельс».
Французский посол в Петрограде Морис Палеолог 21 апреля записал:
Авторитет Ленина, кажется, наоборот, очень вырос в последнее время. Что не подлежит сомнению, так это — то, что он собрал вокруг себя и под своим начальством всех сумасбродов революции; он уже теперь оказывается опасным вождем…Родившийся 23 апреля 1870 г. в Симбирске, на Волге, Владимир Ильич Ульянов, называемый Лениным, чистокровный русак. Его отец, мелкий провинциальный дворянин, занимал место по учебному ведомству. В 1887 году его старший брат, замешанный в дело о покушении на Александра III, был присужден к смертной казни и повешен. Эта драма дала направление всей жизни молодого Владимира Ильича, который в это время кончал курс в Казанском университете: он отдался душой и телом революционному движению. Низвержение царизма сделалось с этих пор его навязчивой идеей, а евангелие Карла Маркса — его молитвенником….
Утопист и фанатик, пророк и метафизик, чуждый представлению о невозможном и абсурдном, недоступный никакому чувству справедливости и жалости, жестокий и коварный, безумно гордый, Ленин отдает на службу своим мессианистическим мечтам смелую и холодную волю, неумолимую логику, необыкновенную силу убеждения и уменье повелевать. … Субъект тем более опасен, что говорят, будто он целомудрен, умерен, аскет. В нём есть,-- каким я его себе представляю,-- черты Саванароллы [фанатичный проповедник, своими яркими выступлениями на какое-то время превративший Флоренцию в аскетическую теократию], Марата [ярый проводник якобинского террора], Бланки [один из первых коммунистов] и Бакунина [один из основателей анархизма].— Морис Палеолог. Царская Россия накануне революции[8]
Борьба вокруг «Апрельских тезисов» Ленина.
